Борьба с жуткими плотоядными растениями окончилась победой Тайного Сыска с просто таки ошеломляющим результатом.  Кекки, проведя остатки ночи под мягким и надежным крылышком сэра Кофы Йоха, утром вскочила на ноги, и вместо того чтобы получить в распоряжение заслуженный ею День Свободы от Забот направилась в Дом у Моста. Надо сказать, что эта ночь во многом повлияла на самооценку леди. Она более не была столь уверена в своих собственных силах. А ноги подкашивались, стоило ей лишь окунуться в события еще не успевшие стать просто страшной историей. Воспоминания эти подхватывали ее, словно сильный но не слишком хороший ветер, закручивали в вихре подробностей, перекрывая девушке кислород и мешая существовать.  Ощущение собственной малозначимости, немощности и по сути несовершенности не давали ей покоя. Ведь Кекки росла с мыслью, что она как минимум не хуже других, а на деле-то и гораздо лучше некоторых. А теперь, ей пришлось столкнуться с тем, что среди своих коллег лишь она одна нуждается в постоянной опеке, будто сама она была не тайной сыщицей, а каким-нибудь ребенком. Как результат: тени, залегшие под глазами и затравленный взгляд. Впрочем, выходя на улицу она делала над собой усилие и придавала своему облику необходимую по ее мнению холодность и отстраненность. Не хватало еще, чтобы о ее переживаниях знали все горожане. Поди еще испортит свою блестящую репутацию, или репутацию блистательного Малого Тайного Сыскного Войска. А вурдалака за шиворот не хотите ли?
Добираться на службу леди решила на служебном амобилере.  С привычной грацией погрузилась на заднее сидение, и с тем же привычным безразличием и грацией покинула его. В Доме у Моста было непривычно тихо и пусто. Не было слышно даже громогласных изречений сэра Бубуты Боха, обычно доносящихся с половины Городской Полиции. Кекки захотелось вжать шею в плечи, но скрипнув зубами, она еще сильнее выпрямила спину, демонстрируя опустевшему зданию свою горделивую осанку, расправила складки на лоохи, и уверенным шагом направилась в кабинет сэра Шурфа. 
"Если он там, то я обязательно попрошу его заняться моим обучением. Если нет - пошлю Зов.  Надеюсь он не спит? Ох.."
Шурф не спал. Более того, едва приоткрытая дверь в его кабинет свидетельствовала о том, что Мастер Пресекающий Ненужные Жизни находился на работе, вместо того чтобы отдыхать от праведных трудов дома, с красавицей женой.
Кекки затормозила возле самой двери, и нерешительно занесла ручку чтобы постучать, помедлила, и вовсе опустила руку.  Легонько толкнула дверь, заглядывая в кабинет.
- Хорошего дня, сэр Шурф. Не помешаю Вам?

Незапертая дверь. Приветливые слова Шурфа. Его мимолетная улыбка, поймать которую Кекки желала бы много больше, чем получить могущество. До сегодняшнего дня ей не удавалось заметить даже отблеск оной, но теперь, ей казалось что она поймала ее за хвост, мягкий и такой приятный на ощупь. Но удержать его не удалось, хвост выскользнул из рук с той же легкостью, с каким ускользала вода. И тем не менее, Кекки готова была поклясться что она видела эту улыбку, грешные магистры, подумать только. Но она никому об этом не скажет. Никогда и ни за что. Находясь подле этого удивительного человека леди Туотли успела его немного изучить, или ей так только казалось. Не суть. Она с точностью могла сказать, что размениваться на лицемерие и показную приветливость он не станет,  ему гораздо удобнее будет не проявить никаких эмоций, но только не намеренно лгать в угоду себе.  Пэтому это нечто большее чем улыбка. Это все равно что приоткрыть душу. Что-то невообразимое и весьма дружественное. Впрочем, когда люди едва не погибают рядом, или один спасает жизнь другого, выдергивая его из цепких лап старухи с косой, это сближает.  Бальзам на душу, истерзанную собственными переживаниями. 
Кекки делает нерешительный шаг вперед.
- Если моральная подготовка в счет - то да, я подготовилась, -  она все еще не решилась подойти ближе. Переступила порог  и то хлеб. - Что касается времени, то я готова уделять тренировкам чуть более чем два часа чистого, ничем не разбавленного времени. Мне не нужны не передышки, ни послабления.  Практика показывает что для меня это непростительно, верно? 
Он говорил ей не винить себя ни в чем, но Кекки не могла иначе. Ей непременно, жизненно необходимо было быть честной, хотя бы с самой собой.
Когда ты работаешь в Тайном Сыске, ты должен понимать, что нет никаких гарантий. Здесь нет нормированного рабочего дня. Здесь никто не сможет точно сказать, доживешь ли ты до заката. Очень быстро приходится свыкнуться с мыслью, что вся твоя жизнь превращается в рулетку, прогулку по лезвию ножа. Ты не застрахован ни от ранений, ни от потерь. Только здесь понимаешь, как хрупка и недолговечна человеческая жизнь, несмотря на то, что каждый в Ехо может прожить по меньшей мере три сотни лет. Эта обманчивая, эфемерная цифра дарит ощущение беспечности, столь опасное для сыщика, что первым шагом должно быть прощание с этими глупыми и опасными для жизни догмами и убеждениями.  Вторым шагом, должно быть осознание того, что так или иначе твои руки будут по локоть в крови, несмотря на более чем лояльные законы Соединенного Королевства.  Кроме того, не мешало бы... Нет, не так. Ты обязан привыкнуть к мысли, что ты в любой момент можешь потерять самых близких людей. Как родных, так и коллег. Любого, из тех, кого ты каждое утро встречаешь приветливой улыбкой, с кем обмениваешься колкостями, споришь и порой ругаешься, но от этого любишь еще больше... ты можешь их не увидеть завтра.  И больше никогда.  Это не работа для жеманных девиц, привыкших вилять бедрами и раздаривать всем свои обесцененные улыбки. Не работа это и для придворных, способных пересказать тебе весь придворный этикет, ты только спроси. Нет.  Это путь, свернуть с которого можно только на тот свет.
Кекки  поняла это вчера, когда была на волоске от собственной гибели. И когда судьба дарила ей краткие мгновения передышки, когда смерть отдалялась от нее, чтобы сделать замысловатое па... Сердце Кекки в эти мгновения разрывалось на части, взбивая кровь в пену, и с силой разгоняя ее по организму. В висках пульсировал вопрос "увижу ли я их завтра?".  Слишком драматично, она знает что каждый из тайного сыска, каким бы милым и безобидным он ни казался на самом деле весьма могущественное создание, совладать с которым порой не под силу даже самым сильным Мятежным Магистрам. Однако она понимала, что для смерти могущественного человека порой достаточно мелочи, подобной плотоядным растениям.
"Поэтому я здесь. Поэтому я буду бороться до конца, чтобы не быть обузой никому. Меньше всего мне хочется чтобы кто-нибудь пострадал лишь потому, что вместо того чтобы защищать свою жизнь он опекал меня. Я не маленькая девочка, не немощная какая. Я должна, должна сделать больше. Иначе мне не место здесь."
- С чего начнем, сэр Шурф?
Она готова была ко всему. Будет ли Шурф муштровать ее? Даже если так, ей плевать. Она снесен и это. Даже если будет больно и неприятно. Стиснет зубы, и переживет. И станет сильнее. Иначе для чего это все нужно?

Кекки утвердительно кивнула головой. Она нервничала, и это было заметно. Постоянно разглаживала несуществующие складки на своем серебристом лоохи, лицо же оставалось бесстрастным. Такова уж выправка несостоявшейся придворной дамы. Эмоции, какими бы сильными они ни были не должны отражаться на лице в присутствии людей. Порой она настолько входила в роль, что ее клинило даже наедине с собой. При этом нося чужую личину ей было проще. Она не стеснялась проявлять эмоции, и ей доставляло немало удовольствия наблюдать как меняется ее мимика, жесты, даже тембр голоса. Кофа хвалил ее.
Леди внимательно наблюдала за руками Шурфа. Она впервые видела его без перчаток, и испещренная рунами кожа поначалу заставила ее испугаться. Кекки и не могла представить, чего Шурфу стоит носить подобный аксессуар. Опасно это, значит, носить Печатки Смерти. Даже для самой смерти. Девушка хотела задать вопрос, но вовремя спохватилась. Возможно как-нибудь в другой раз. А сейчас она должна была запоминать.
В движениях Шурфа было столько грации, что любая дама могла удавиться от зависти. Даже лучшая из танцовщиц не смогла бы, пожалуй, двигаться красивее. Это завораживало. Казалось что мир на секунду остановился, и по мнению Кекки, было бы гораздо лучше если бы эта секунда длилась чуточку дольше. Само же пламя заставило ее слегка приоткрыть рот. Никогда она еще не видела ничего более красивого и опасного одновременно. Ей тут же захотелось повторить увиденное, но она помнила про слова Шурфа и ей не хотелось показать себя выскочкой, поэтому она терпеливо дождалась пока учитель закончит упражнение, а заодно и покажет как потушить пламя. Нельзя же было и думать, что такое опасное оружие может само по себе прекратить действовать.
-Так выглядит Серебряное Пламя, по крайней мере, в моём исполнении. У сэра Халли оно немного другое, чем у меня и чем, полагаю, получится у Вас, но противники Ваши разницы, думается мне, не ощутят.
- А какое оно у сэра Халли? И отчего это зависит? – Кекки тут же засомневалась в себе. Она боялась что во-первых, у нее ничего не получится и она вообще зря тратит время Шурфа, а во-вторых, что в ее исполнении пламя будет выглядеть как-то… она даже не могла объяснить как именно. Просто не так как надо.
А еще Кекки опасалась, что может случайно сжечь что-нибудь. Или, упаси Магистры, навредить Шурфу.
Дальше медлить было уже просто неприлично. Сыщица отошла на безопасное расстояние от всех предметов интерьера и в точности воспроизвела увиденные ранее движения, точнее заклинания. К удивлению самой Кекки у нее получилось все, и даже с первого раза. Она чувствовала как прохлада разливается по ее телу, концентрируясь в основном в верхних конечностях. Как эта самая прохлада плавно перетекает из руки в руку, изливаясь белым с синим оттенком пламенем. Языки пламени танцевали, и сыщица была уверена что они с удовольствием облобызали бы кого-нибудь, оставляя после себя кучку пепла.  Было даже немного жаль, что по близости не было никого и ничего, на чем можно было бы испытать эту неземную красоту.
Кекки еще некоторое время наслаждалась пламенем, после чего вновь воспроизвела движения Шурфа, потушив пламя.
- Шурф, почему ты никогда не используешь это заклинание? Оно ведь не отнимает столько силы, как Смертные Шары? После них я чувствую себя уничтоженной. Как будто каждый выпущенный шар убивает частичку меня? Я даже встать тогда не могла. А пламя.. Мне комфортно было ощущать его. Я даже… - Кекки запнулась, думаю стоит ли упоминать про неприятные ощущения в ноге – даже не чувствовала боли в ноге…
… которая теперь вновь саднила, не позволяя ни на секунду забыть о триффидах. - закончила она мысленно.
В целом же, сыщица была довольна результатами. Довольна собой. Настолько, что не смогла удержаться чтобы не повторить заклинание еще раз. Просто чтобы удостовериться в том, что все запомнила правильно. Ну, и чтобы еще раз ощутить ни с чем не сравнимое чувство власти над этой неземной красотой. 
На этот раз пламя полыхало гораздо ярче, на этот раз вело себя более своенравно. И леди это даже нравилось.
- мне кажется, я могла бы делать это вечно.

Кекки была умницей во всех отношениях. Об этом ей неоднократно говорил Кофа, да и другие старшие коллеги были солидарны с Мастером Слушающим. Что ж, Кекки не сопротивлялась, хотя у нее всегда было свое мнение на этот счет. Ей всегда казалось что ее здорово переоценивают, и больше всего она боялась разочаровать своих друзей.  Происшествие с триффидами показало, что страхи девушки были не напрасны, и что бы там ни говорил Шурф, как бы не утешал ее Кофа – противная рана, некий гибрид между ожогом и синяком, утверждал обратное.   Сама же Кекки была словно прибита этим. Ее здорово трясло, прежде чем она повторила заклинание Серебряного Пламени.  Но трясло зря. У нее все получилось, и она снова могла считать себя умницей. До тех пор, пока она не потушила пламя. В тот же миг, все неприятные ощущения вновь набросились на нее, словно изголодавшие вурдалаки, завидевшие беззащитную и изрядно потрепанную жертву. 
Девушка не видела другого выхода – повторить заклинание, только бы эти самые вурдалаки, дырку над ними в небе, оставили ее в покое. 
Именно поэтому леди уже вторую дюжину минут играла с пламенем, струившимся из ее верхних конечностей.  Синеватые языки  отражались в ее расширенных зрачках, а на лице блуждала мечтательная полуулыбка. Она задавала вопросы, и надеялась услышать на них длинные ответы. Сочетание приятной прохлады и голоса Шурфа – ох, этот коктейль возымел невероятное действие на молодую сыщицу.
- Кто тебе сказал, что я никогда его не использовал? В Смутные Времена мне с его помощью даже доводилось убивать людей, в случаях, когда применять Перчатки было по каким-то причинам нельзя.  – сказал Шурф. Леди еще более расплылась в улыбке. Очень хотелось услышать эту историю. Она даже забыла что обещала и Шурфу и самой себе два часа тренироваться не прерываясь. Но с другой стороны, она и не прерывалась. Скорее вела непринужденный разговор, параллельно тренировке. 
Напоминание о том, как Кекки едва не убил ее же сон больно ударило по самооценке. Впрочем, благодаря тому что девушка была полностью увлечена магией пламени, ущерб был не столь ощутимым.  Леди утвердительно кивнула головой, давая знать что помнит.
На деле же, она считала что забыть подобное невозможно. Несмотря на то, что схватка с Безумным Рыбником происходила во сне, у леди еще продолжительное время не сходили синяки и ушибы саднили так, что было практически невозможно скрывать их от Кофы. И это все при том, что Кекки столкнулась с ним во сне. Что было если бы девушке пришлось иметь дело с этим человеком в реальности – ей и думать не хотелось. Хотя эти разговоры натолкнули ее на некоторые вопросы.
Не отрываясь от пламени, продолжая с восторгом наблюдать за причудливым танцем языков норовящих то и дело лизнуть близлежащие предметы Кекки спросила:
- Если тебе будет не сложно, расскажешь мне о тех случаях? Не сейчас, после тренировки, скажем за кружкой-другой камры?  - она легонько пожала плечом, но к собеседнику не повернулась.  Сглотнула только, потому что в горле как-то внезапно пересохло, и слова не желали выходить наружу. Застревали где-то в горле, цепляясь за маленький, но противный комочек.   – Шурф. Как можно отбить это заклинание? И… - она на секунду запнулась, решив сначала замолчать, но подумав еще выпалила – Научи меня!
Леди закусила нижнюю губу. –  Ни Кофа, ни ты, ни Макс с Джуффином и Мелифаро… Я знаю, что вы не всегда сможете быть рядом. Шурф, прошу тебя. Научи меня отражать удары и наносить новые.  Я чувствую. Что однажды это спасет мне жизнь. Понимаешь? – она говорила быстро, так чтобы собеседник не успел прервать ее пламенную речь. 
Не услышав сразу отрицательного ответа и возгласа «не может быть и речи», а именно этого она и боялась, Кекки оторвалась от созерцания пламени, как раз в тот момент когда очередной язык вознамерился лизнуть ее лицо.