Ну где опять Шурф? Ночью он чаще всего дома... если не случается что-то экстраординарное. А оно, надо сказать, случается чаще, чем надо. В итоге в дюжине ночей оба супруга в спальне ладно если в половине случаев. Но - что делать, знала, за кого замуж выходишь, предупреждали же, что будет... Ладно, вернётся, куда он денется. Вчера же прислал зов, дважды даже. А потом сказал, что они с Джуффином уходят в другой мир кого-то спасать, и неизвестно, надолго ли... Так что зов не пошлёшь, придётся ждать, пока сам пришлёт, а лучше - когда вернётся.
От скуки я приготовила роскошный завтрак и уселась за стол в ожидании газет. Привычка читать по старой памяти "Королевский голос" осталась ещё с досвадебных времён. Интересно же, как без тебя пишут новые коллеги. Звякнувший колокольчик известил о том, что курьер прибыл, и я быстро спустилась к двери. На крыльце стоял Джеххи, который на этой улице чаще всех разносил газеты. Я приветливо улыбнулась и протянула парню деньги и коробочку печенья в подарок. Но Джеххи сегодня выглядел странно. Он не сиял улыбкой, как Мелифаро, прятал глаза и не спешил брать деньги.
- Что-то случилось? - участливо поинтересовалась. Парнишка вздохнул и переступил с ноги на ногу.
- Леди... извините... мне очень жаль,  - выдавил он и, сунув газету в мои руки, быстро убежал, забыв про монету. Удивлённая, я только пожала плечами, решив расспросить парня попозже, и вернулась в столовую.

Ну, что пишут в любимой газете?
...чашка выпала из моих разом ослабевших рук, взгляд впился в чёрные буквы на большом газетном листе.
Нет. Это неправда. Этого не может быть.

Сегодня ночью не стало сотрудника Тайного сыска, Мастера Пресекающего ненужные жизни, сэра Шурфа Лонли-Локли. Подробности выясняются.
Оглушённая, я сидела за столом, не сводя глаз с ровных букв газетного шрифта. В душе ничего не откликнулось на известие, замороженное льдом недоверия. Этого не может быть, только и всего. Ошибка. Мало ли где шляются Шурф и сэр Халли, откуда Рогро Жиилю знать....Джуффин!
-Сэр Джуффин, - вспыхнувшая надежда заставила послать зов пугавшему меня Кеттарийцу. Ну, как пугавшему. Не то чтобы я его так уж боялась... Ну просто он же глава Тайного сыска, могущественный колдун... И вообще... - Сэр Джуффин, что произошло? Почему в газете пишут, что Шурф погиб? - возмущённо требовала ответа моя душа. Впервые мне до тёмных магистров было его могущество. Они были вместе!!! Как он допустил, что... Да неправда это!
- Прости, девочка, - голос Кеттарийца был непривычно мягким и печальным. - Это правда. Мир, где мы были, захотел оставить Шурфа себе. Я ничего не смог сделать. Держись, милая...
- В задницу Вас и Ваши сочувствия! - взорвалась я, не желая, упорно не желая верить. - Не смейте говорить, что он мёртв, не смейте!!!
И оборвала связь, не желая слушать его лживое сочувствие. Он врёт! Шурф не мог умереть!
Я начала слать зов всем подряд - Мелифаро, Кофе, Кекки, всем, кого видела хоть раз. Даже сэру Рогро... и все они подтвердили новость в газете. Все. И сочувствовали же...
Почему я слала зов, а не ездила спрашивать? А не знаю... Боялась, может? Или не верила. Не хотелось верить. А Шурф не отвечал на зов. Не отзывался. Ещё через пару часов я поверила, что его нет. Не стали бы меня так тайные сыщики разыгрывать... Не та шутка. Но... как же так? Шурф опытный, могущественный колдун, что там за мир зацапал моего мужа? Гнев разгорелся с новой силой...
А потом обнаружила себя сидящей на полу. Сжавшейся в комок, скорчившейся от дикой тоски и боли. Макс говорил, в его мире есть слово "гравитация"... Так вот, мне казалось, что на меня давит плита размером с... Мохнатый дом, наверное. Даже дышать было трудно. И в голове один вопрос - почему??? Дримарондо дома не было, где-то на лекции, что ли, сидел... Но и к лучшему. Мне бы кошка могла помочь, Макс говорил, они лечат... Но кошки не было, я так и не собралась поговорить с Шурфом о котятах...
Я даже не плакала. Почему, ведь легче бы стало... Не знаю. Просто не могла. Сидела на полу, тупо глядя в пол и отчаянно желая встретить Шурфа снова. Там и заснула.
Мне снился странный, мерзкий мир, словно созданный безумцем. Причём не агрессивным, вроде Свахти, а... скорее клиентом Приюта Безумных. Не мог здоровый человек создать такую жуть - хмурое, вязкое, мерзкое место. Что я тут делаю? Хотя, учитывая, в каком я настроении заснула... Неудивительно... Мир неплохо подходил моему тоскливому состоянию. В таком настроении мне только в том мире и место...
Глядя под ноги, я медленно брела куда глаза глядят, не спеша пугаться и рваться обратно... Куда обратно? Какая разница, где находиться, если ни там, ни здесь нет Шурфа?

Мир не нравился мне от слова совсем. Мерзопакостнейшее место. И явно жрёт людей. Приснится же такое, грешные магистры… Здесь не было людей. Только тени, словно вырезанные из некачественного картона фигурки для настольного театра. Здесь только серый цвет во всех его оттенках – от уныло-мышиного до серебряно-стального. Но ни единого яркого пятна. Я сегодня утром вдруг нарядилась в ярко-жёлтую скабу и того же оттенка лоохи – почему-то захотелось сочных, жизнерадостных оттенков. Будто знала, какую новость получу. Словно солнечный оттенок одежды не давал мне уплыть в бесцветно-жадную пропасть отчаяния.
И сейчас, в мерзко-сером мире чьего-то сна, тёплый, брызжущий светом наряд и правда был островком жизни, воспоминанием о счастье, улыбке, безудержной радости. Именно он не давал мне слиться с кошмаром, стать такой же безликой частью его, как эти жуткие картинки. Куда я шла? Даже тени вопроса не возникало в голове, душа словно окаменела, оглушённая новостью о смерти человека, которого я люблю.
Слёз уже не было. Они остались там, наяву, дома, выплаканные между зовами, неверием и сумасшедшей, яростной надеждой. Мне не хотелось привыкать к смерти Шурфа. Я хотела знать, что он жив, пусть где угодно, в любом Мире, но жив. И упрямство не давало смириться. В голове лениво плыли строки, прочитанные в одной из книг:
В тишине остывших мыслей -
Тьма, покой, могильный холод..
Шепчут призраки "смирись ты,
Брось искать к надежде повод!"
Но не той закалки сталью
Прозвучит "Подите к чёрту!
Замолчать! Здесь я решаю!" -
Страшно, смело, гордо, твёрдо...
Вот и я шла, словно там, в конце пути, меня ждали известия о муже. А лучше он сам, живой и здоровый… ладно, пусть раненый и какой угодно, вылечим.
Я даже не поняла сразу, что означает слабый крик позади. Обернуться меня заставило сердце, мудрое сердце, которое не верило в горькую весть, которое требовало ждать. У стены кривого дома, похожего на поделку безумного мастера, сидел Шурф. Ещё живой, яркий по сравнению с безликими обитателями города… но уже сдающийся жестокой, бездушной, безжалостной магии омерзительно-равнодушного мира. Я уже не верила, что это сон… Но ведь я не умею ходить между мирами… Но Шурф умер… или… Да что происходит?
Конечно, я кинулась к нему в отчаянной попытке прикоснуться, убедиться, что он живой, настоящий, он есть… и мы выберемся из этого проклятого места, сон это или явь, тёмные магистры его побери. Но Шурф отшатнулся. Его трясло, словно в лихорадке, и вид был измученный, как будто мой любимый перенёс тяжелейшую болезнь на ногах. И он явно не хотел, чтобы я коснулась его!
- Где здесь? Шурф, я не понимаю… - жалобная интонация – немного не то, о чём я сейчас мечтала. Но уж слишком огорошил меня найденный муж. – Я прочитала в газете о твоей смерти… не хотела верить, но все подтверждали – Джуффин, Рогро, Мелифаро, все… Я сидела дома и смотрела в стену. Кажется, плакала… не помню. А потом заснула. И мне приснилось это место… Что ты здесь делаешь? Это мой сон? Но если мой, то мы можем уйти отсюда! Дай руку!
Я шептала, словно умоляя строгого отца ещё немного разрешить мне почитать перед сном. Радость и облегчение живой волной окатили измученное тело, вернув ему свежесть и силы. Шурф жив, значит, всё хорошо, а с остальным мы справимся!
Умру вместе с ним? Опасно? Я что, не во сне??? Разве во сне можно умереть? Ощущение ирреальности всё ещё не оставляло меня. Я же точно знала, что не умею ходить между мирами. И не способна к таким прогулкам, я же не Макс…
- Умру с тобой? – неожиданно успокоилась я. Перспектива умереть вместе с центром моей вселенной показалась мне вполне приемлемым вариантом. Слишком хорошо я помнила, как паршиво было понимать, что Шурф умер, что его больше нет, что он никогда уже не обнимет, не поцелует в макушку, не скажет ласковых слов, не увлечёт в волны счастья и наслаждении… Его просто не будет, пыталась убедить себя я, сидя на полу в гостиной. И не верила. А теперь он пугает меня смертью? Да лучше так, чем жить без него! Как он не понимает этого?
В глазах Шурфа я отчётливо видела упрямое желание спасти меня даже вопреки моему выбору. О да, сэр Лонли-Локли любил решать за близких, как будет лучше. А меня он спросил?
- А ты спросил меня, Шурф, тонна вурдалаков в задницу демиургов этого тупого мирка? Ты спросил, хочу ли я жить без тебя, нужен ли мне Мир стержня или любой другой, в котором не будет тебя? – опасно спокойно спросила я, начиная закипать. – Ты всегда и всё решаешь сам, ты лучше знаешь, как надо… Ты меня видел сегодня утром? Видел, как я катаюсь по полу от боли, не желая верить в твою смерть, как меня корёжит от холода и ужаса, потому что мне снова и снова говорят «да, он умер, соболезную»? Ты хоть раз можешь подумать о том, чего Я хочу? Я не хочу жить без тебя, ясно тебе? И прости, но даже не уговаривай.
Он не понимает. Он ещё не стал жертвой мира-сна-кошмара окончательно, ещё борется внутри мой Шурф… И пытается спасти меня хотя бы ценой своей жизни… Но постойте, ведь я не зря попала в этот мир, верно? Грешные сотни миров, а я, полукровка, не умеющая почти ничего, вдруг с лёгкостью перешла границу – и надо же, случайно оказалась в городе, пытающемся сожрать моего мужа… Случайно? И он хочет, чтобы я ушла?
- Я не уйду, Шурф.
Подойдя поближе, я остановилась в полушаге от мужа. Я уже приняла решение и знала: не уйду. Если не смогу спасти его – останусь. Мало кому из влюблённых удаётся жить долго и счастливо и умереть в один день. Нам – удастся.
- Я люблю тебя.
Почему-то я точно знала, что эти слова – не просто признание. Это заклинание, которое нас спасёт. И он ждёт этих слов, хоть, возможно, и не помнит, как они звучат.
- Не хочу, Шурф. – Сквозь откуда-то взявшиеся слёзы – горькие, солёные, тонкими ручейками бегущие по лицу, я улыбалась. Отчаянно и беззаботно. А вот хрен вам в левое ухо и через пятую коленку в задницу дохлого дракона. Это МОЙ муж, и магистра с два его получит кто-то, кроме меня, получившей его клятвы. – Не хочу, не могу. Не уйду. Я люблю тебя. И у нас только два выхода: или мы уйдём вместе из этого не то мира, не то сна, или умрём здесь. Я понимаю, ты хочешь, чтобы я спаслась, чтобы я жила… Но пойми – я не хочу. В моей жизни только один смысл – и это ты. Без тебя мне ничего не нужно. Если бы ты погиб… как обычные люди, я бы постаралась смириться и помнить. Но не так. Не здесь. И уж прости, но сейчас решать буду я. Можешь дома поставить меня в угол за упрямство и лишить сладкого.- Я вела себя, как Фило Кута, дразня непонятную реальность-сон, вызывая её на поединок, готовясь хамить и сражаться. Вурдалака тебе в декольте, мерзкая тварь, а не моего мужа. Почему-то хотелось думать, что автор этого мира или сна - женщина.
А ещё внутри упрямо пищало предчувствие. Какая-то сила толкнула меня ближе к измученному Шурфу, и руки сами собой обвили его шею. Я прижалась к мужу так, словно мы не виделись сотни дюжин лет. Он сжался, словно я сотворила нечто ужасное. И это окончательно вывело меня из себя. Ах ты ж мерзкое творение, ты что тут из моего несгибаемого мужа тряпку делаешь? Я ж тебя сейчас поганой метлой размету вместе с автором!
- Дырку над тобой в небе, Шурф Лонли-Локли, - внезапно рассердилась я, не в силах больше видеть эту слепую покорность, впившуюся в любимого с настырностью отвергнутой женщины. – Никуда я не уйду. И если кто-то посмеет хоть слово вякнуть против того, что я забираю тебя с собой, то этому самоубийце предстоит познакомиться со взбешённой леди. Тебе ли не знать, что в гневе я – не самое послушное существо!
Крепко вцепившись в руку мужа, я обернулась, вспыхнув. Ну, кто тут рискнёт поговорить на тему «оставь его здесь»? Кому жить надоело? Я не Лойсо, конечно, но доведёте – разнесу к лысым гориллам ваш ублюдочный мирок вместе с обитателями, честное слово!

Я почувствовала победу раньше, чем поняла. Шурф обнял меня, а затем в его глазах замелькали воспоминания. Проклятое место подавилось моим мужем, перестало медленно пожирать его. Шурфу всё ещё было плохо, но это было уже не то медленное умирание, которое я нашла. Это была попытка бороться, попытка вспомнить. Он явно начинал осознавать себя. Я едва не разревелась от счастья, от маленькой своей победы. Но тут же вспомнила, что ещё ничего не закончилось. Никто нас не отпускал. Мы по-прежнему на улицах серого города, населённого картонными пародиями на людей.
- Откуда у меня идеи, любимый? - нервно хихикнула я, оглядываясь. Пока никто не пытался к нам подойти, да и сам мир не рвался общаться. - Если ты забыл, я вообще не понимаю, как попала в этот мир. Я дома заснула, наплакавшись по поводу твоей смерти. А как получилось, что я выпала в этот мир, логичнее тебе подумать. Хумгат или не Хумгат, а опыта у тебя больше. Ты только не вздумай снова в апатию погрузиться, ладно? А то укушу.
Я и правда понятия не имела, как отсюда выбраться. Про путешествия между мирами, конечно, слышала. И от мужа, и от Макса. Но одно дело слышать историю, а другое - стать вдруг её героем. Ну ладно, включим логику. Этот мир зацапал Шурфа, потому что тот понравился мерзкому творению, так? Может, сработает принцип от противного?
- А если сделать так, чтоб мы этому миру поперёк горла встали? - неуверенно предположила я. - Может, он тогда нас домой отправит или хоть куда-то, где не так паршиво? Только вот как ему осточертеть... Если тут всё снулое и безумное, помешанное на горечи... может, его радость взбесит? Ну не знаю, спеть или анекдоты порассказывать...

Хвала магистрам, Шурф оставался прежним, не уплывая в полумёртвую тоску, как несколько минут назад. И это не могло не радовать. Он крепко держал мою руку, вцепившись в неё не хуже, чем я сама только что цеплялась. А затем выплеснул в небо радугу. Я аж на несколько секунд забыла, где мы находимся и в какую беду попали – залюбовалась. Красиво же! Будто лентами заволокло тусклый небосклон, расцвечивая его цветными искрами. Как гроза, вычистившая небо и наконец брызнувшая финальным аккордом радуги.
Опа… А миру-то не нравится.
- Кажется, здешние места не оценили твоего подарка, - ехидно фыркнула я, наслаждаясь красотой. – Не знаю, как, но чувствую – не нравится им. Кстати, а почему ты мне такое дома не показывал? Красиво же, и куда романтичнее дурацких безделушек, которые принято дарить любимым.
Я не то чтобы упрекала мужа по-настоящему, нет. Мы этим не занимались. Если что не нравится – говори, нужно – попроси, вот так строилась наша семья. Просто тут хотелось ехидничать и пакостить в стиле сэра Мелифаро, честное слово. Будто пришли в гости к чопорным, лицемерным людям и хочется действовать им на нервы. Мы и действовали, что… Нам не жалко.
О как! Раздражаем? Это я заметила. А я почему?
- Да неужели? – захлопала глазами. – Ай-ай-ай, как же мне теперь жить!
То, что мерзкий мир на меня не может воздействовать, новость хорошая. Порадовала так порадовала… Эй, стоп! А вышвырнуть меня вон мир может? И не дай Лойсо, без Шурфа? Я же не знаю, как вернуться…
Ну уж дудки! Я сюда пришла, желая увидеть мужа – я его увидела. А теперь хочу забрать – и заберу. О чём я не преминула уведомить проклятое место.
- Слушай сюда, мир, - ласково улыбнулась я. Ну, как ласково… Примерно как жена – явившейся в дом любовнице, уверяющей, что муж любит её, а не супругу. Отставить панику, Хельна! - Даже не думай. Он мой.
Что-то подсказывало, что есть выход. Раздражаю я? Ну так ясно чем – яркой одеждой, широкой улыбкой, радостью от встречи с мужем. Значит, что? Значит, надо и Шурфу добавить яркости. Стянув солнечно-жёлтое лоохи, я набросила его на мужа, наплевав на правила ношения. Просто как накидку. А затем улыбнулась:
- Я знаю, что делать. Мы должны быть одинаковыми. Я бешу этот мир эмоциями и яркостью – ну так и будь таким же. Считай, что ты на Тёмной стороне… Или Рыбника своего выпусти, что ли. Это место ненавидит эмоции, понимаешь? Ему надо, чтоб всё было унылое, а все – тихими, как пациенты Приюта безумных. Так вот фигушки ему. Радуга – это просто отлично. А я сейчас ещё и песенку спою, миру понравится.
И, любуясь на радугу, соединившую Шурфа с небом, я запела одну из песен, которые мне как-то Макс напевал. Говорил, что в его мире это детям поют. А я что, я запомнила. Радуга была шикарная. Словно детёныш какого-то сказочного зверя – змеи, например, или дракона – резвился на ковре, с упоением гоняя мячик и цепляя кисточки штор.
- От улыбки хмурый день светлей,
От улыбки в небе радуга проснётся...
Поделись улыбкою своей,
И она к тебе не раз ещё вернётся.
Ага, не нравится, - злорадно усмехнулась я. Давай-давай, чем дольше мы здесь пробудем, тем больше ты получишь невкусной радости. Так что в твоих интересах нас выпроводить. Обоих, подчёркиваю.
- Шууурф, а Шурф, - обернулась к мужу. – А сотвори мне мелки. Тут слишком скучно, надо добавить красок.
Вот в чём – в чём, а в шалостях любимый никогда мне не отказывал. Молча достал из воздуха коробку роскошных цветных мелков и протянул мне. Отлично! В этом мире было что-то вроде асфальта из мира сэра Макса. Ну, он говорил, у них нет булыжных мостовых, а дороги покрыты серым твёрдым веществом. Как засохшая глина, только крепче. И на нём отлично рисовать. Что ж, проверим.
И, громко распевая дальше, я окончательно расшалилась. Вручила Шурфу красный и зелёный мелки, приглашая присоединиться, и подошла к стене, возле которой он помирал. Через полминуты на ней ярко сияло улыбающееся солнышко, росли ромашки и какие-то красные цветы, не опознанные наукой, зеленела травка, голубело небо. Примитивная картинка в стиле пятилетнего ребёнка, но мне и не нужна была достоверность. Главное, красок побольше и поярче.
- И тогда наверняка
Вдруг запляшут облака,
И кузнечик запиликает на скрипке...
С голубого ручейка
Начинается река,
Ну, а дружба начинается
С улыбки.
С голубого ручейка
Начинается река,
Ну, а дружба начинается
С улыбки, - беззаботно распевала я, перейдя на соседний дом, а затем на дорогу. На ней я рисовала «классики» - тоже игра из мира Макса. Нарисовав, не хуже двадцатилетней малявки запрыгала по квадратикам, бросая перед собой подобранный камушек.
- От улыбки солнечной одной
Перестанет плакать
Самый грустный дождик,
Сонный лес простится с тишиной
И захлопает в зелёные ладошки.
В общем, минут через пять ближайшие дома уже радостно лучились разноцветными рисунками. Я резвилась, как в детстве, чувствуя, что миру категорически не нравятся наши выходки. Мужу я посоветовала рисовать амобилеры, деревья и животных – у меня они не очень выходили. Зато домики, солнышки, радуги и цветочки – на зависть, хоть конкурс детских рисунков открывай.
- От улыбки станет всем теплей -
И слону, и даже маленькой улитке...
Так пускай повсюду на земле,
Словно лампочки,
Включаются улыбки!
Когда я допела и дорисовала, перемазавшись цветной меловой пылью, мир уже неприкрыто злился. Это даже мне, неопытной магичке, было видно. Что, не нравится? Ну мы пошли или мне вторую коробку мелков просить?

Мир сопротивлялся и шипел, пытаясь вычеркнуть, стереть яркие пятна, щедро разбрасываемые мной по стенам домов и дороге. Магистра с два, так я и позволила! Допев песенку, я остановилась, любуясь радугой. Шурф выплеснул ещё радуги, возмутившись тем, что мир пока не выпроводил его, и запустил бабочек. Я аж рот раскрыла, засмотревшись.
И прохлопала момент, когда исчез Шурф. В первые пару секунд я чуть с ума не сошла. Подумала, что его убил мир… или вышвырнул, разлучив нас… А потом заставила себя успокоиться. Не могли его убить. В любом случае надо подождать. Он мог что-то наколдовать, дабы уйти отсюда. Всё будет хорошо. А пока любуемся бабочками.
Впрочем, очень скоро любоваться пришлось не только легкокрылыми созданиями Шурфа. Рот раскрылся от удивления второй раз… Мир переставал быть серым. Кроме каляки-маляки, изображенной мной на стенах и дороге, появились и другие цвета. Родные, можно сказать. Дома вдруг начали окрашиваться в разные оттенки, зазеленела до сего момента блёкло-серая трава, в небе расплылась синева, словно на ком ткани выплеснули ведро чернил. Появились жёлтые, коричневые, тёмно-красные стены домов… Мир будто раскрашивала невидимая кисть. Почему-то мне сразу подумалось, что это проделки моего мужа. Неужели он выбрался на здешнюю Тёмную сторону? Надо же, а недавно едва не стал картонкой… Какой он у меня умный и сильный! Гордость отчётливо заполонила меня. А потом ветер, возникший ниоткуда – его здесь не было – растрепал тщательно уложенные волосы. И в довершение мне прямо в лицо брызнул ключ чистой воды, пробившись прямо через мостовую. Это вот что такое, а? Что происходит с этим миром?
Ошеломление всё ярче светилось в моих глазах… Я настолько уже удивилась, что сил на новое изумление не осталось. Поэтому я почти спокойно смотрела, как картонки, имитирующие людей, вдруг в этих самых людей превращаются. Расширенными глазами оглядывалась, видя, как улица заполняется людьми. А я в тонкой скабе. Грешные магистры, куда делся Шурф с моим лоохи и где он вообще есть?
Мне не было страшно. Откуда-то знала, что теперь всё будет хорошо. Что главное сражение мы выиграли, когда я его обняла и выдернула из плена медленной смерти. И что это он явно – виновник перемен. Шурф что, мир оживил? Или людей? Да где он уже, столько вопросов… И вообще, я соскучилась!
Шурф появился, когда я уже начала тревожиться. Проявился из ниоткуда и рухнул рядом. Я упала на колени, щупая пульс… Хвала магистрам. Живой. Обморок? Устал на Тёмной стороне или наколдовали чего с ним?
Зачерпнув воды из бьющего рядом ключа, брызнула в лицо мужа. Милый, очнись, а? Тут такое странное происходит…

Задумывается ли Кофа о том, как работает его пресловутая интуиция, что гонит его в злачные места заставляя оказаться в гуще событий в нужное время и в нужном месте? Заставляя отправится через пол города, толкает, не давая оставаться там, где он находится сейчас? Осознает ли? Вероятно, бывает по разному,впрочем об этом стоит спросить самого сэра кушающего - слушающего.
Так или иначе, но когда это самое, гипотетическое шило в заднице, вроде того что, судя по всему, так любит посещать Кофу, неожиданно посетила меня, я не слишком стал задумываться о его природе. Вместо этого поднялся из кресла и подчинился неожиданному порыву, с удивлением понимания, что мои ноги вопреки моим привычкам, ведут меня мимо Обжоры Бунбы. Но немного поразмыслив над этим, решил что для разнообразия, вполне можно им изменить. Не стоит пренебрегать советом, который так часто любишь давать другим, но почти никогда не пользуешься сам. Нет, это конечно совсем не повод, да и нет у меня такой уж необходимости изменять своим привычкам, учитывая что это лишь маски, но для разнообразия, почему бы и нет?
На самом деле внутренним чутьем я понимал, что дело куда более серьезное, чем вопрос гастрономических пристрастий и выбора трактира, но успешно игнорировал этот факт. Просто потому что так интереснее, и наслаждался, в общем то, довольно долгой прогулкой по городу. Когда еще выпадет шанс спокойно пройтись в одиночестве не о чем особо не думая? Если задуматься, то может и никогда, не тот я веду образ жизни, совсем не тот. Да оно и к лучшему, будем честными.
Стоит ли говорить, что я и сам не заметил, как ноги привели меня не куда нибудь, а к дому Лонли-Локли!
О чем бы я там не догадывался, но сей факт по настоящему меня удивил. Мысль о том, что сэр Шурф может быть в порядке и вообще находится дома меня даже не посетила. Да, представьте себе, иногда и я могу быть тугодумом. Если честно, видеть скорбящую леди Хельну мне совсем не хотелось, и я чуть было не решил пройти мимо. Но вовремя спохватился - судьба не дура. А своей интуиции я привык доверять. В общем, тяжело вздохнув, я подошел к двери и громко постучал. И будто в унисон, где то внутри меня громко постучало мое любопытство!

Отредактировано Джуффин Халли (2014-01-22 15:41:10)

Тёмные магистры не иначе как решили слегка подпортить нашу с мужем радость по поводу обретения друг друга вновь. Не успели мы выкупаться и заказать вкусненького в трактире, предвкушая тёплый домашний вечер, как в дверь постучали. Я тяжело вздохнула, полагая, что явились утешающие. Вполне могли, не достучавшись до меня зовом, решить, что безутешная вдова наложила на себя руки от горя. И то ли проверять явились, то ли хоронить... Лойсо их знает. Видеть мне никого не хотелось, даже друзей. Ну почему бы всем не подождать до завтра, а? Узнали бы, что Шурф жив, порадовались и живите дальше. Но сегодняшний вечер можно было оставить нам двоим? В конце концов, я вытащила мужа из лап Смерти - неужели я не имею права заграбастать его в личную собственность хотя бы на вечер?
Скрипнув зубами от злости, вздохнула. Свежеумытый Шурф, не больше меня вдохновлённый визитом, поплёлся открывать. Личность гостя оказалась, мягко говоря, неожиданной. На пороге стоял сэр Халли. Которого - вот забавно - я больше не боялась. Трудно бояться того, кого несколько часов назад послала весьма невежливо, как и портовые нищие не выражаются. А пусть не лезет со своими соболезнованиями, когда не до них и не до него. Ну вот чего он явился? Утешать скорбящую меня? А то просили! Будь правдой утренняя новость, я бы сама справилась с горем. Если бы вообще решила с ним справляться, а не написала бы завещание и не утопилась в Хуроне.
Шурф тем временем вежливо поздоровался. Нет, моего мужа ничего не способно привести в беспокойство, восхитилась я. Невозмутим и вежлив, как калиф Нубуйлибуни цуан Афия.
- Хорошего вечера, сэр Халли, - не теплее, чем Шурф, приветствовала я нежеланного и нежданного гостя. - Проходите, мы как раз ждём курьера из трактира... А вот и он.
Пропустив Джуффина в гостиную, я расплатилась с курьером и накрыла в гостиной стол, уставив его кружками, тарелками и чашками. Шурф, конечно, приготовил бы куда более вкусные и изысканные блюда, но сейчас возиться было откровенно лень. Хотелось налопаться от пуза и валяться в спальне, молча обнимаясь... Надеюсь, Джуффин ненадолго.

-Да шучу я, Шурф, шучу! Но завтра я бы хотел видеть тебя в управлении! - сказал я, плавно переходя с тона шутливого до тона строгого. По-хорошему, парню не помешало бы дать день-другой Свободы от Забот. А то и всю дюжину. Но я ведь всегда был извергом! Впрочем все дело было в моем любопытстве, я прекрасно понимал, что деталей возвращения Шурфа сейчас мне не выяснить. А ждать несколько дней, пока их высочество-совершенство насладится жизнью? Нет, это не вариант. А вот потом, можно будет и дать человеку отдохнуть, что я, зверь какой? Впрочем это я планировал решить уже потом, исходя из обстоятельств. Мало ли что случиться успеет? Вдруг к нам на голову свалится какой нибудь грешный, мятежный магистр. Не убивать же его самому, верно? Вот, следовательно гарантировать никаких дней Свободы от Забот я не мог. Ну или, скорее, не хотел, не то у меня было настроение. Особенно этому "способствовало" явственно чувствовавшееся негодование и злость леди Хельны. Не то чтобы мне было не все равно, но речь ведь всего лишь о настроении, верно?
-Очень любопытно. И как же вам это удалось? - это было действительно любопытно, хотя исчерпывающего ответа я не ждал. Не в данных обстоятельствах, вряд ли Шурф станет вдаваться в подробности в присутствии Хельны. Кроме того, возможно стоило воспользоваться более действенными способами для выяснения, нежели обычные слова. Слова вообще склонны искажать "смысл" под влиянием особенностей восприятия рассказчика. Хотя Шурф в этом плане был наименее подвержен этому феномену. Жаль, посидеть в спальне этой парочки будет, вероятно, не слишком уместно. Ну, похожий фокус можно будет проделать и завтра в моем кабинете.
-О, а, значит, Вы тоже там побывали? - я с удивлением уставился на девушку. Вот уж чего совершенно не ожидал. А вот когда она будет окончательно не в силах сдержать свои чувств по отношению к мужу, я явственно почувствую себя тут лишним. Впрочем, это мало что меняло.