— Хорошего дня, Хельна. — Поздоровался Абилат, сияя приветливой улыбкой, как только перед ним распахнулась дверь дома семьи Лонли-Локли. — Ещё раз большое спасибо, что согласилась мне помочь. — Тут же несколько смущённо добавил он.
На молодого человека было приятно смотреть: от радости и нетерпения он разве что на месте не приплясывал. Зато прямо таки светился, будто ему предстояла не встреча с хорошей знакомой, а вручение какой-нибудь награды, ещё более почётной, чем королевская.
Во-первых, само собой, он был рад видеть леди Лонли-Локли в добром здравии (что немаловажно, так как, помимо дружеских визитов, Абилату доводилось несколько раз бывать в этом доме и в качестве знахаря). А во-вторых, причиной немалой доли хорошего настроения стал повод сегодняшней встречи.
Вот так, бывает, живёшь с какой-то информацией и в ус не дуешь, а потом вдруг раз — и  оказывается, что всё это время упускал потрясающую возможность. То ли сэр Шурф однажды обмолвился, то ли сама Хельна сказала, уже и не вспомнить, что в предках леди Лонли-Локли была значительная часть драххов. Королевский знахарь тогда даже особого значения этому не придал, ведь, как известно, почти все жители Хонхоны в той или иной мере являются потомками крэйев или кейифайев. А ему ведь даже о природной магии драххов и лечении какими-то особыми травами, которое они практикуют, доводилось слышать, но всё руки не доходили, вот и тогда не спросил.
Началось всё с того, что в голову Абилату ударила одна простая, но неприятная мысль — а что, если судьбе вдруг попадёт вожжа под мантию, и он утратит способности к магии? Такое ведь иногда происходит, Джуффин даже рассказывал, что ему самому "посчастливилось" побывать в такой ситуации. Оно, конечно, у Королевского знахаря, вроде бы, нет никаких врагов, чтобы оказаться в смертельной опасности, если такое вдруг случится, но о продолжении работы не будет и речи. И вот тут-то он как следует перепугался. К тому же, если Гурига вдруг охватит желание нанести официальный визит, скажем, в Арварох... Истинная магия, конечно, вещь замечательная и бесспорно полезная, но лечить с её помощью пока что вроде бы никто не научился. А таскать в пригоршне зелья на все случаи жизни — тоже не очень радостная перспектива.
В общем, проходив несколько дней с выражением крайней озабоченности на лице, Абилат всерьёз занялся поиском информации о немагических способах лечения. Если и зря волновался, повышение квалификации — дело всегда хорошее, авось когда и пригодится. Да и любопытством молодой человек был отнюдь не обделён, так что быстро проникся интересом, даже позабыв о первопричине, и погрузился в новую науку.
Довольно скоро выяснилось, что угуландцам последнюю дюжину сотен лет вполне хватало собственной Очевидной магии, так что собирать информацию о чудесах драххов никто особенно не стремился, и книг не писал. Либо лежат они в каких-нибудь личных библиотеках, как в своё время лежали книги отца Абилата, и хвала магистрам, если кто-нибудь хотя бы пыль с них стряхивает, что там до заклятия Хорруна.
В знахарском деле, что с применением Очевидной магии, что без неё, самое главное — практика, а на начальных этапах — простое наблюдение за чужой работой, но вот с этим и вышла главная загвоздка. И вот тут он вспомнил о происхождении леди Хельны. Некоторое время помялся, но всё же послал ей зов, кое-как объяснил ситуацию и попросил немного помочь попрактиковаться. Человек всё же знакомый, если ничего не получится с этой идеей — ничего страшного. И, тем не менее, волновался знахарь почти так же, как и радовался, хотя и старался своим видом этого не показывать.

И всё же, есть что-то несправедливое в том, что не все люди, волею судьбы оказавшиеся рядом с Сердцем Мира, могут использовать его силу. Оно, конечно, существует множество альтернатив, начиная с Истинной и заканчивая странной уандукской магией. Да вот только житель Ехо может в любой момент (если, конечно, средства позволяют), рвануть на познавательную экскурсию по окраинам Мира и попытать удачу в изучении любой из множества практик, или просто забраться в хорошую библиотеку, было бы желание, а затем вернуться домой и заделаться Мастером Совершенных Снов или варить на досуге какие-нибудь заковыристые уандукские зелья. Подводные камни есть везде, и от элементарной неусидчивости, лени или неимения таланта к определённому виду волшебства не застрахован никто, но принять тот факт, что запнулся о собственные недостатки, которые, положим, ещё и можно в большинстве случаев попробовать исправить, всегда легче, чем стать жертвой железобетонных обстоятельств. К тому же, приезжие, а тем более драххи и арварошцы, которым и так нелегко даётся угуландское колдовство, не смогут повторить и то, что всё же освоили, вернувшись домой, отдалившись от Сердца Мира.
Абилат никогда не относился к тем, у кого по рождению нет способностей к Очевидной магии, с высокомерным снисхождением или жалостью. Напротив, та же природная магия казалась ему нечто сродни Истинной, не вредящей Миру, а взаимодействующей, "дружащей" с ним, что только подтвердили наставления Джуффина о природе магии. И всё же, на периферии избалованного лёгкостью и мощью местной магии сознания то и дело мелькали некие виноватые мысли. В частности, из-за этого он сначала какое-то время стеснялся просить Хельну о помощи в своих изысканиях. К тому же, знахарь переживал, что на практике всё окажется в разы сложнее и леди, провозившись с этой самой "помощью" до вечера, сделает в итоге вывод, что это не его. Казалось бы, при всём том, что уже знал и умел Абилат, можно было уже вовсе не видеть каких-либо преград и ощущать, что называется, море по колено, но молодой человек так и не приучился считать свои умения чем-то грандиозным, разве что искренне радовался, что их было достаточно, чтобы излечить даже самых тяжело больных пациентов.
Увидев приветливую улыбку леди Лонли-Локли и услышав слово "камра", впрочем, он окончательно расслабился и радостно закивал, проходя в дом.
— Конечно, спасибо. — Он рассеянно заулыбался, выслушав характеристику Льясы. Нет, ну а кто сказал, что дети обязательно должны быть шумными, неконтролируемыми бедствиями? Тем более дочь сэра Шурфа и леди Хельны. В таких спокойных условиях безобразничать как-то вовсе неудобно, наверное, даже детям. — Ну, думаю, если так, она нам в любом случае не очень помешает. — Абилат отхлебнул камры и, на всякий случай, слегка виновато, осведомился:
— У вас ведь всё хорошо? Я же сейчас не очень часто заглядываю. —  Что, в принципе, тоже хороший показатель, по крайней мере, со здоровьем у всех всё в порядке.

— Хорошего дня, леди Льяса. — В тон девочке ответил Абилат, расплываясь в улыбке, уже в который раз за сегодняшний день.
Что и говорить, гостить у семьи Лонли-Локли было очень приятно ещё и оттого, что в доме всегда ощущалась очень тёплая, спокойная атмосфера. Даже когда члены семьи присутствовали не в полном составе или переживали не лучшие свои дни. Королевский знахарь хорошо знал цену общению с близкими и домашнему уюту, потому что сам волею судьбы был почти лишён первого и мало преуспел во втором. С другой стороны, то, что получается у других, всегда выглядит лёгким и естественным, а на практике, конечно, выстроить собственное олицетворение выражения "мой дом — моя крепость" ничуть не легче, чем, скажем, карьеру или всё тот же дом. И кто-то, помнится, шутил, что счастье дома гробит работу, а личная жизнь — могущество. Мол, если вступил в Орден или, тем более, решил людям помогать, можешь смело объявлять, что женат на работе. То ли и вправду шутил, то ли какой-то побитый жизнью коллега попался... С другой стороны, отрицать могущество и карьерные успехи сэра Шурфа язык вряд ли бы у кого-то повернулся. А Королевский знахарь ещё сам не набегался, чтобы начать завидовать старшему товарищу.
Ещё Абилату крайне понравилось, что его назвали "дядей". Конечно, с позиции маленькой дочки леди Хельны, вполне подходящее обращение, но, всё же, когда окружении слишком много людей, чей возраст и опыт позволяет называть тебя мальчиком, невольно начинаешь и вправду впадать в детство. Точнее, ощущать себя совсем молодым-зелёным. А уж тем более с таким мягким характером, как у этого белобрысого знахаря.
— Да, на кухне, пожалуй, не стоит. — Протянул он, прихватывая из стоящей рядом тарелки печеньку. — Скорее всего, конечно, ничего опасного мы делать не будем... Да, можно. Если там достаточно светло. Правда, в сад, наверное, далековато будет если что, ходить, но давай пока попробуем так. — Абилат прикончил камру и обвёл комнату задумчивым взглядом.
— Ага, сосуды и травы. И вода, пожалуй. Для начала, наверное, всё что есть... — Он явно несколько растерялся, получив такую свободу выбора. — Понемногу. Я ещё, если честно, не знаю, что бы этим самым началом сделать. — Знахарь виновато пожал плечами и, получив наводящий вопрос, снова задумался. — Строго говоря, я не лечил. Только помогал естественному процессу... И в этом-то проблема. Да, я довольно много знаю, но все известные немагические зелья могут только держать на плаву. Остановить кровь, ослабить боль, успокоить... В общем, если негативное воздействие не прекратится, толку не будет, хоть три дюжины дней эти зелья пей. Так что, боюсь, я не делал почти ничего. —  Он шумно вздохнул, переводя дух, потому что, увлёкшись, начал тараторить. — Ммм... Может, сделаем наоборот? Сначала поглядеть, что есть. Если я не знаю каких-то названий или свойств, ты поймёшь, какие снадобья мне точно неизвестны... Конечно, из тех, что я смогу добыть впоследствии самостоятельно. Навряд ли деревья будут так же сговорчивы, драххов у меня в роду-то, кажется, и вовсе не было. — Знахарь виновато развёл руками, сдерживая глупую улыбку, вызванную попыткой представить себя уговаривающим дерево поделиться энергией.